Скромность и тлен. Глава 2
Путь на север
Рыба ищет, где глубже, а человек - где лучше. (с) Суть этой пословицы проста, но корни проникают глубоко в человеческую природу. Вечная гонка за радостью, её обретение, и затем - неизменное разочарование обладанием. Раньше, или позже. Ведь что за люди - человеки? Когда всё у них хорошо - нескромно фонтанируют, распыляя радость всем на зависть, пока зависть эта не покроется слишком толстым слоем радости и не захочет выбраться наружу, заливая огонёк осмелевшего было задора зловонной жижей язвительного реализма. Старо, как мир, и нелепо. Но та история - явно не про нас. Мы довольствуемся малым, да и то малое держим до поры в секрете. До той поры, пока закончится очередной мотосезон, и настанет время вспоминать наши летние приключения за чашей доброго эля...
Любители южных морей всё лето 2021 отправлялись в другую сторону. Тепло с ними прощаясь, мы понимали, что с нами что-то не так, раз наши души греют мечты о холоде. За годы странствий мы выяснили, что нам сподручнее кутаться в пледы, нежели страдать в наших мотодоспехах от раскалённого солнца, душистого пота и арбузных мух. Мы понимали: наш Иерусалим - лежит за Полярным кругом.
Выдвигаясь тем июльским утром из города на север, мы навьючили лошадей так, что поклажа свисала на хвосты и полностью закрывала конские ляжки. Мой поджарый скакун выглядел если не оробевшим, то озадаченным подобным раскладом. Мне едва удалось уговорить его тронуться в путь. Помогло то, что накануне сменил подковы (торм. колодки) и щедро поил водой (мот. маслом). Постараюсь далее не отвлекаться на аллегории, а просто рассказывать всё точь в точь, как оно было…
Тамплиеры? Мы. Или викинги? Смотря чьи корни и чью религию брать за основу. Памятуя о всеобщем равенстве и (мото)братстве, дальнейшее повествование будет вестись от обезличенного лица нашей общности, в коей из убеждений и верований неизменно присутствуют лишь: любовь к ближнему, уважение к Доброму и голос в защиту немощных и сирых, зиждящийся на понимании справедливости как главного постулата в этом бренном бытии. Всё, как завещал великий Крестоносец. Перед его уходом в Валгаллу.
Помимо меча, я взял с собой удочку. Рыбная ловля никогда не будет грехом или занятием низким. Пусть помнят об этом все достопочтенные рыцари, в какой бы поход они ни направлялись.
Городские предместья провожали нас сыростью и дождём. Оглядываясь назад, на стены спящего города, помышляя о неизведанных землях, мы надеялись, что небо вскоре перестанет рыдать, и нашим коням не придётся идти по колено в воде, теряя драгоценное время отпуска между службой.
Но ливни не отставали. Раз за разом накрывали они нас, проливаясь из чёрных небесных вёдер холодными потоками - окатывали всадников, лошадей, поклажу. Небо сливалось с землёй цветом и сутью. Грохотал гром, сверкали молнии… Отчасти безумные, мы знали, что поход наш свят, и никакие капризы природы не омрачат эти наши, проведённые в странствиях, дни.
Спустя какое-то время, мы смирились с судьбой и насквозь промокшие поскакали галопом. На исходе дня выехав в поле, мы спешились и разбили лагерь.
Соломенное поле стало нам доброй постелью. Ленивый костёр согревал слабо, но был теплее дождя и надвигающейся ночи. Одежда сушилась на сучьях, воткнутых в землю, пока мы смотрели из-под палаточного навеса на пасмурную вакханалию.
Что ищут странники в непогоду, вдали от дома?.. Что влечёт их, что остаётся в их памяти?.. Кто они такие и чем отличаются от тех, кто не выезжал за городские стены и находится во власти чудовищ, главными из которых - страх и лень?.. Путешествия, походы - глупость ли это, отвага ли?.. Мы знаем, что никогда не станем проповедниками. Мы не настолько святы и не настолько фанатичны. Мы не будем убеждать домоседов покинуть их любимые насесты. Даже не будем называть никого домоседами, несмотря на их любовь к сидению дома. Мы - это мы. Просто пилигримы. Просто пили мы, согревае-мы… Пили мы, пили, спали… проснулись и продолжили путь.
Изумрудный каньон встретил нас вымытым мрамором.
Блуждая по кругу, мы изнывали от струящейся под доспехами воды, неотвратимости испытаний, собственной решимости и пышущего (соплями) здоровья. Понимая, что наутро можем быть согбены лихорадкой, мы горделиво топорщили плечи, распрямляли нашу сутулость и цокали кадыками в надежде на удачу, рыцарями которой ощущали себя в тот самый момент.
Заглянув в штольни-пещеры, мы, к удивлению нашему, встретили настоящего тролля. Никого на этот раз не тролля, он проследовал своей дорогой.
Все эти смазанные ливнем картины печатались в нашей памяти, как произведения Дали… А дали нас ждали.
Вдали показалось капище. Языческие божества встали перед нами, как призраки минувших веков.
Любой, кто хоть раз посмотрел им в глаза - становится если не язычником, то тем, кто способен заглянуть за кромку. Человеком с душой без определённого места жительства, небожителем и повесой - то бишь истым путешественником. Воздав должное деревянным идолам, уважив их фольклорную сущность, мы попрощались с умеренным климатом и направили поводья наших коней в сторону Полярного круга…
продолжение следует...
